Порой случай может перевернуть всю жизнь (Жизнь проституток)

Отрывок из повести «Солдатские приколы».

Непонятно за какие заслуги на ноябрьские нам с Андрюхой повесили по сопле.

— Лучше дочь проститутка, чем сын ефрейтор! Я лычку пришивать не буду, — возмутился он, когда мы стояли перед строем. Но, увидев, как Татеев оттягивает палец для штреха, сразу проникся гордостью за своё новое воинское звание и радостно закричал:

— Служу Советскому Союзу!

Вечером, налепив на погоны по узкой золотистой полоске, мы уже являлись младшими командирами.

Выпал первый снег. Не просто выпал, а повалил. По инструкции снежный покров на антенном поле не должен превышать десяти сантиметров. А антенное поле по размерам значительно больше футбольного. Гребли мы эту напасть всем расчётом день и ночь. Отменены были все занятия и тренировки. Одежда просыхать не успевала. Я до сих пор без содрогания не могу смотреть на сугробы.

Наступал предел человеческим возможностям. И вот. О, счастье! Расчёт вывели на отдых. Заступила новая смена. Но радовались преждевременно. В военном городке зам по тылу уже с нетерпением ожидал нас. Началась непрерывная очистка аллей и дурацкое выравнивание по натянутой верёвке насыпанных на газоны сугробов. И чтобы всё одной высоты! Лишний снег вывозили на санках за КПП. А тут ударила оттепель. Ребята в расчёте, наверное, вздохнули с облегчением. Но только не мы.

— Некрасиво, — решительно заявил толстый майор, указывая пальцем на обнажившуюся землю. И солдаты на тех же санях стали возить снег обратно, засыпая газоны и опять выравнивая. Когда вот-вот должны были начаться массовые самоубийства военнослужащих от невыносимых условий жизни, погода, наконец, установилась. А потом заломили такие морозы! Да и пора бы уже. Дело шло к Новому году.

— Маслов, собирайся, завтра поедешь со мной, — подошёл ко мне после вечерней поверки старшина.

— Куда? — удивлённо протянул я.

— Любить верблюда, — передразнил он меня:

— Поле под новую ракетную площадку поедем размечать. Утром получишь на кухне сухой паёк и чтобы был, как штык.

На следующий день после завтрака я подошёл к повару.

— Держи! — грохнул он передо мной до верху набитый вещмешок.

— Ничего себе! Тут на целый взвод хватит, — взвесил я мешок на руке.

У штаба стоял газик. Никакого взвода там не было. В машине сидели два офицера из второй батареи, а рядом ходил, притопывая от нетерпения, наш старшина.

— Ты где болтаешься? Залезай скорее, — набросился он на меня. Я устроился на заднем сиденье. Кусок сел за руль и тронул газик. Как только проехали КПП, сидевший рядом со мной старший лейтенант вытащил из стоявшей у него в ногах сумки бутылку водки и складной стаканчик. Офицеры приняли по первой. Мне стало не по себе, когда Кусок, держа одной рукой руль, тоже опрокинул рюмочку, сразу прибавив газу. Моё присутствие товарищи командиры дружно проигнорировали. Машина кувыркалась так и этак, отказываясь ехать. Но прапорщик, лишь изредка отвлекаясь, чтобы принять очередную дозу, всё-таки через пару часов железной рукой довёл её до места. Выгрузились на опушке леса. Погода начинала портиться. Мороз крепчал.

Сделав несколько зарубок на соснах и вбив два колышка, командиры расселись вокруг разведённого мною костра. Ответственная работа была завершена. Начался пикник. Водки в сумке старшего лейтенанта оказалось много. Мои обязанности сводились к поддержанию огня и вообще быть на подхвате. Грех жаловаться, накормили меня до отвала, но спиртного даже понюхать не дали.

Весёлая компания теплела с каждой минутой.

— Кусок, ты чего так помногу наливаешь? — ни с того, ни с сего раскомандовался вдруг старший по званию.

— Хочу показать, как люди пьют, — старшина отбросил в сторону пустую бутылку.

— Люди? Да какой ты человек? Ты же — прапорщик! — поддержал разговор второй офицер.

Тёплые отношения, приближаясь к критической температуре, запросто могли перерасти в драку.

— Нет, ребята, всё это ни к чему. Пойду-ка, прогуляюсь, — поднялся я от костра. На меня никто не обратил внимания.

Сугробы намело по колено. Сосны гудели на ветру своими вершинами. Заблудиться было не страшно. Легко можно найти дорогу по своим же следам. Между деревьями замелькали просветы. Лес кончился. Открылось огромное белое поле с холмами вдалеке, на которых виднелись какие-то строения. Погода продолжала портиться, Во всю мела позёмка. Повалил снег.

— Наверное, отцы-командиры уже выяснили отношения, — нужно было возвращаться. Следы заносило очень быстро. В некоторых местах они еле проглядывались. Несколько раз я сбился с пути. С ёлок за шиворот неприятно сыпалось, заставляя ёжиться. Долго проплутал, но на полянку нашу всё же вышел.

— Что за чёрт? — газика на дороге не было.

— Вот кострище. Вот остатки заготовленных мною дров. Вот разбросанные бутылки. Точно. Место это, а машины нет-

я присел к погасшему костру, стянул зубами мокрую перчатку и полез в карман за спичками. Вытряхнув оттуда снег, моя рука извлекла размякшую, бесформенную, жидкую массу, которая когда-то называлась спичечным коробком. Начинало смеркаться. Жизнь обещала быть весёлой!

Самое лучшее, конечно, не дёргаться и остаться на месте. Но когда эти клоуны заметят моё отсутствие и заметят ли вообще? А уж найдут ли дорогу обратно в такой круговерти? Это и вовсе — проблематично. Ноги начинало потихонечку прихватывать. Так нельзя. Надо идти. А куда? Стоп! Там за лесом, на горе стояли какие-то домики.

Я решительно поднялся и полез через сугробы. Кувыркался долго, пока не начерпав полные сапоги снега, выбрался к краю поля. Передо мною встала белая стена пурги. Дальше собственного носа разглядеть что-нибудь не представлялось возможным.

— Домики, кажется, стояли в той стороне. Ветер лупит слева. Если всё время держать его под одним углом, с пути не собьюсь, —

и я шагнул прямо в метель. Через несколько минут стало ясно, что дороги назад нет. Не найду больше эту опушку. Теперь только вперёд!

Шинелишку на рыбьем меху сразу же прохватило ветром. Мёрзнущие руки в мокрых карманах согреть, никак не удавалось. Сначала старался выдерживать направление, следя за тем, чтобы снежинки кусали только левую щёку. Потом из-за монотонной борьбы

С ветром перестал на это обращать внимание. Как долго иду? Время потеряло смысл. Ну вот, кажется, заблудился. Я сел прямо в сугроб, тяжело переводя дыхание. Тело моментально стало схватывать холодом. Но мне было уже как-то всё равно. Очень устал. Глаза начали слипаться.

И вдруг сквозь разрывы метели совсем недалеко мелькнул огонёк. Откуда только силы взялись. Пытаясь размять онемевшие ноги, я рванулся вперёд.

Огромные ворота длинного одноэтажного здания оказались запертыми на висячий замок. Справиться с ним мне так и не удалось. За углом оказалась ещё одна дверь, поменьше. Я толкнул её и ввалился внутрь.

Коровы! Это была ферма. Они в два длинных ряда копошились на цепях по бокам усыпанной опилками дорожки и дышали своими влажными носами. Справа первой стояла огромная петрушка и жевала свою жвачку, равнодушно глядя на меня. Рядом с ней на подстилке из свежей соломы лежал маленький телёнок. Он был тёплый и весь какой-то шерстяной. От него шёл пар. Я с трудом сделал пару шагов и повалился на солому, прижавшись спиной к телёнку. Голову сразу повело.

— Будем жить, — искоркой промелькнуло в проваливающемся в сон сознании.

— Девки! Солдатик замёрз! — разбудил меня истошный крик.

Чтобы легче было описывать дальнейшие события, вынужден сделать необходимое отступление от повествования. Попал я не больше,

не меньше, а на ударную, показательную комсомольско-молодёжную ферму. Доярки, только что, закончив вечернюю дойку, мылись в сауне, так, как была пятница. Меня совершенно случайно заметила одна из них, которая припозднившись, спешила присоединиться к своим подругам.

Проснулся от крика я сразу, но не пошевелился и глаз не открыл. До сих ...