Тётя Маша, Толькина мать. Из книги Сын дрочит на мать

Толян мне говорит

- Ты ебаться хочешь?

Спросить такое у подроста в пятнадцать лет - самая большая глупость. Это мы хотели всегда. Гормоны, бушующие в организмах, не давали покоя ни светлым днём, ни тёмной ночью. И потому рука бойцов дрочит устала. Залезть на бабу получилось у меня лично несколько раз. И те по прихоти пьяных баб. Вот совсем недавно на гулянке одна перебрала и дала, спутав меня со взрослым мужиком. У нас гуляли. Ясно, что трезвыми были всего лишь трое: Я, наш кот и дворовой пёс. Шум, гам. Я за баню ушёл и там, подстелив старенькое покрывало, лежал, читал книгу. То ли бабёнка не нашла туалет, то ли ещё по какой причине, только пристроилась поссать как раз за баней, практически передо мной. Выссалась, трусы подтягивает, а в них платье попало сзади. Она его и так, и эдак, только у пьяной ничего не получается.

- Чего лежишь, смотришь? Помог бы лучше, мужик называется.

Помочь мы завсегда рады. Это нам в кайф. И заодно за задницу подержаться. Подскочил со своего покрывала, к тётке подошёл, трусы вниз потянул

- Ты чего меня раздеваешь? Ты помоги одеться.

- Так надо платье вытянуть из трусов.

- Рассказывай. Засадить хочешь?

У меня в горле пересохло. Хочу, ещё как хочу.

- Ну засади. Я сегодня добрая.

Пьяная ты, а не добрая. На ногах не стоишь, подруга. Пока мысли в голове крутятся о том, что это не сон и такого просто не может быть, она уж на четвереньки встала, задницу отклячила. Рассматривать что там и как даже не стал. Не до того. Быстро с себя штаны сдёрнул и к тёткиной заднице прилип. Ухватился за елду и вправляю одной рукой, другой за задницу держусь. Засунул. И быстро-быстро кончил. Она не поняла даже, что её выебли. Упала на моё покрывало, да так и при кемарила. Сон свалил. Успела только пробормотать

- Да ты пацан ещё!

Пацан, конечно, только успел ещё разок засадить, пока спала. Потом трусы ей подтянул, платье поправил, пошёл домой сказать кому, что она пьяная за баней спит, чтобы не потеряли. Да говорить некому, всё такие же. Мать по трезвее. Ей и сказал. Она собрала группу эвакуации и тётку перетащили в дом.

Так что выебать кого готовы мы были в любое время и в любой момент. Как пионеры.

- А кого ебать?

- Мамку.

- Мамку? Твою?

- Не твою же.

- Ты чё? А она даст?

- Водки купим, так даст. Она как выпьет хорошо, так ей всё по хую. Я сам её уже несколько раз ебал.

- Это ты. А меня погонит.

- Не погонит.

- Точно?

- Да ты чё? Думаешь вру? Во, зуб даю.

Блатная романтика, которой нахватались от преобладающей части населения посёлка, состоящей из бывших ЗК и поселенцев, проскакивала в нашей речи на горе учителям, которые не могли избавить нас от тлетворного влияния улицы. А Толян продолжал

- Я же ебу её,когда она спит. Она напьётся и спит. А я того, всовываю.

Водку купить не проблема, когда деньги есть. А когда их нет...У нас денег не было. Зато у нас дома была самогонка. Налить бутылку - минутное дело. И вот мы, в предвкушении поебушек, шествуем к Толяну домой. Они жили в бараке. Обычная квартира: комната и кухня. Мы сами недавно жили в такой, пока родители дом не купили.

Тётя Маша, Толькина мать, встретила нас нормально. Она уже была навеселе. Обычная женщина в возрасте лет сорока, нормального телосложения. У неё была одна страсть - страсть к спиртному. Вся жизнь в поиске: где бы выпить? А когда выпьет становится добрейшей души человеком. И тут проявляется её вторая страсть: поебаться. Не важно с кем, главное - потушить зуд в пизде. По посёлку о ней ходила не очень добрая слава. Другие женщины особо не отличались от тёти Маши, так же давали мужикам в тайне от своих мужей, но делали это, не афишируя своих связей. А она не пряталась. Вот и шипели бабы за её спиной.

- О, гости пришли! Чем же мне вас угостить? Готового ничего нет. Может картошечки поджарить?

- Да не, мы не голодные. Мы вот принесли, вот...

И я скромно выставил бутылку на стол. У тётки глаза загорелись.

- Это что? Самогонка? Где взяли?

Только ответ её не интересовал. Она уже стаканчики выставляла, закуску какую-то, разливала, в том числе и нам.

- А вы не закосеете? Я вам мальца плесну.

И лихо опрокинула стопку в рот. Поморщилась, закусила.

- Ядрёная! У вас взяли?

Можно подумать, что бутылки с самогонкой по улице свободно стоят.

Выпив больше пловины бутылки, тётка сама закосела. Сначала пела, потом плакала, жалуясь на судьбу, потом опьянела и в конце концов присмирела, уронив голову на стол. Всё, спеклась. Мы с Толяном потащили её на кровать. Она что-то мычала, пытаясь оттолкнуть нас, но справились, дотащили. Завалили почти поперёк кровати. Толян потряс мать, потом потряс сильнее

- Ма! Ма! Спишь? Тогда я тебя раздену.

И мы, задрав подол платья, в четыре руки, торопливо принялись стаскивать с тётки рейтузы. Едва стащили, пахнуло теплом и запахом не совсем чистой пизды. Только для нас это был самый приятный запах на свете. Вот она, пизда. Чёрная, лохматая. Толян руками раздвинул губы и показалась внутренняя часть. Красновато синяя, с раскрытой дыркой, мокрая.

- Чё стоишь?

- А чё делать?

- Раздевайся.

Мигом стянул штаны с трусами, оставшись в одной майке. Хуй уставился в потолок. Толян уже стоял голый, как и я в одной майке.

- Давай, вставляй!

Я начал пристраиваться. Кровать была низкой и мне приходилось сгибать ноги, чтобы встать на один уровень с пиздой. Но эти неудобства ничто по сравнению с тем, что сейчас будет. Торопливо старюсь попасть, а ничего не получается.

- Погоди, я раздвину

- Толька раздвинул края пизды и я, придерживая хуй одной рукой, вставил.

- Шибко на неё не наваливайся. Я один раз придавил, она блеванула. Так еби.

Дёрнувшись несколько раз, кончил.

- Всё, что ли? Тогда я.

Толян гонял дольше. Ему-то что, он мамку часто ебёт. Но вот и он кончил. Тётка даже позы не изменила, так и лежала, как мы её положили. Только ногу одну откинула в сторону, забросив её на кровать. Из раскрытой пизды вытекала молофья.

- Погоди, сейчас вытру и ещё поебём

И Толян деловито начал вытирать материну пизду. Было ясно, что проделывает это не в первый раз.

- Ну вот, можно. Будешь?

Глупый вопрос. Зачем же я сюда шёл? Конечно буду. И я, едва Толик отошёл в сторону, снова пристроился к тёткиной пизде. В этот раз гонял намного дольше. Толян ждать устал. Сидя рядом с матерью, наблюдая, как я её ебу, подрачивал хуй в ожидании своей очереди. И едва я отвалил в сторону, даже не вытирая после меня, вставил и попёр.

- Ох, хорошо! Заебись! Я часто её ебу. Нормалёк?

- Ага. А ещё можно будет?

- Встанет, так давай. У меня больше двух раз не встаёт.

- А у меня вон опять встаёт.

- Щас кончу и ты давай.

После меня, после Тольки в пизде было столько смазки в вперемешку с молофьёй, что я почти ничего не чувствовал. Хуй болтался, не доставая стенок. Но всё же кончил. Толян деловито вытер мать, уложил её нормально на кровать, повернул на бок.

- Пусть спит.

Оделись, немного посидели и я пошёл домой. Толян сказал, что когда она опять напьётся, он меня позовёт.