Цветочный отряд. Часть 9

Пролог.

Она втянула ноздрями тёплый, сухой лесной воздух. Она хорошо видела в темноте, но глаза ей сейчас были не нужны. Ей хватало и лёгкого, тончайшего аромата, чтобы учуять их сквозь запах хвои и летней травы. Запах самок для гарема Бахтияра. Многих самок. А врагов ещё больше. Они долго шли по следу и вот, уже почти настигли их. Она сжала рукоять топора в левой руке ещё сильнее, подала знак двум своим напарникам: Чёрному и Серому. Те уже и без неё всё понимали, ведь их нюх был ничуть не хуже, а то и лучше чем у неё. Чёрный был главарём их отряда.

Они приблизились к их лагерю, пригляделись.

Мягкие и нежные розовые человечки не ждали их. Они пили, смеялись, жили и наслаждались своей никчёмной жизнью. Они настолько ей не дорожили, что даже не выставили караул. Видимо, надеялись, что за Разломным морем их не достать. Думают, что самое тяжёлое уже позади. Расслабились. Глупцы! За Разломным морем не место самкам Уральской Республики. Им место в родной тайге.

Она видела сквозь кусты лагерь их похитителей. Сатраповских ублюдков! Они узнают гнев уральских партизан. Их жестокий и праведный гнев.

Она посчитала их. Восемь сидят у костров, едят паёк из консервов. Ещё двое вяло охраняют лагерь, опёршись на деревья и опустив стволы автоматов. Один уже сонно залипает, а второй ковыряется в смарте. Бдительность нулевая.

Ещё трое или четверо насилуют своих пленниц в большом транспортёре. Оттуда доносятся женские вопли и стоны, мужские пьяные крики, шум, возня, рычание. Уже не такие громкие, конечно же, как в первые дни. Она была в этом уверена.

Ещё человек пять или шесть спало в палатке.

Чёрный подал сигнал и она с яростным удовольствием бросилась вперёд, на врагов. Перекрёстный огонь короткими очередями из пистолетов-пулемётов быстро скосил часовых. Настала очередь трапезничающих. Они даже не успели схватиться за оружие, когда их тела начали крошить верные уральские пули. Но пуль было мало, их надо было беречь. Настала очередь верной уральской стали. Чёрный и Серый скомкали палатку с копошащимися, словно опарыши, людьми и набросились на неё с топориками и ножами, превращая её в кровавую мясную кашу своими ловкими и сильными руками, ногами, клыками. Их морды были оскалены в дикой смеси ярости и смеха. Они выли, лаяли и хохотали, будто дикие звери. Да они сейчас и были дикими зверьми. Дикими, рассвирепевшими псами, спущенными с цепи!

Она же ворвалась в транспортёр.

Трое полуголых розовых в ужасе смотрели на неё, пытаясь прикрыться и моля о пощаде. Они были безоружны, эти слабые розовые. Она учуяла их запах. Запах страха. Он был ей хорошо знаком. Слишком хорошо.

Она оглядела восьмерых замученных пленниц. Должно было быть десять. Не все, видимо, выдержали. Что ж, так хуже для розовых и лучше для её ненависти, её дикой и бешеной ненависти!

Она взглянула на свои руки, уверенно сжимающие топор и охотничий нож. Крепкие, толстые, как стволы вековых деревьев, руки. Руки, покрытые •••

густой рыжей шерстью. Руки совсем не женские. Она оскалила свои длинные клыки, высунула язык и с лаем бросилась на немощных розовых. Её руки были будто вовсе не её. Будто и вовсе не руки, а механические манипуляторы на конвейере. Конвейере по производству боли, крови и смерти. Голова первого розового ещё не успела приземлиться, когда изо лба другого уже торчала рукоять ножа. Третьего она просто взяла за плечи, крепко сжала и впилась в его испуганное бледное лицо зубами. Он что-то визжал, хрипел и булькал, пытался слабо отбиваться, пока она обгладывала его лицо. Когда ей надоели его вопли, она впилась в его глотку. Она пила его тёплую мерзкую кровь и не могла остановиться. Это было и гадко, и в то же время так сладко. Сладко и гадко до одурения. Кровь пьянила её. Она бы с радостью её выплюнула, но псы не умеют плеваться.

Она отпустила вялое тело, оглядела пленниц. Полуголые, жалкие, замученные и голодные, все в крови от своих мёртвых насильников, они с ужасом смотрели на неё и на её вздувшуюся ширинку.

Квинт завершил манипуляции над затылком Пахома и торжественно произнёс:

— Адаптация прошла успешно, без отторжения. Встречайте нашу новую Тину!•  •  •

густая, тёмная кровь, но он даже не дернулся, продолжая смотреть немигающим рыбьим взглядом.

Сили и Герда, как и выбежавшая из трюма Кики, тоже уже были замотаны от плеч до поясницы и висели в воздухе, беспомощно дрыгая ногами. Тентал вонзил все свои восемь скользких щупалец в тела всех девочек, по одному в рот и влагалище. Он медленно, но настойчиво и плавно двигал ими внутри, готовясь высосать весь их Сок.

Рик же болтался где-то за бортом, опять не успев ничего сделать.

За бортом раздался громкий всплеск и поднялся фонтан воды. На палубу запрыгнула лилово-коричневая фигура с длинными мокрыми волосами. Несмотря на рыбьи глаза и длинные извивающиеся пальцы, все узнали в ней Миу. Она ещё не успела настолько сильно трансформироваться.

Раздался её могильный голос, обращённый к скрючившемуся Квинту:

— Ты знаешь, кто мне нужен. Покажи, где она, и останешься в живых.

— Да пошла ты...•  •  •

знала, что это их стихия и там ей их не достать. Жаль. Она впервые оставила тварь живой. И тварь знала её настоящее имя. Откуда?

Спустя минуту туман рассеялся и выглянуло солнце. За бортом кричал и бултыхался Рик, прося о помощи.•  •  •