Uictorum (Победители)

Вика достигла конечной точки своего задуманного маршрута. Однако, она не знала, как дальше двигаться.

За окном плацкартного вагона, который прибыл на Куликовский вокзал четверть часа назад, наступило позднее весеннее время. Все окрашивалось солнцем в желтые оттенки: стены зданий вокзала, лица прохожих и их одежда, даже серый потрескавшийся асфальт на перроне, по которому порывистый ветер метал обрывки газет и различный мусор. Проезжающая такса случайно пометила толстый бетонный столб и продолжила свой путь, ловко передвигая коротенькими лапами.

Из своих мыслей Вику вывел голос мужчины. Он говорил резко и короткими фразами. После каждого предложения делал паузу, словно обдумывая следующую фразу.

— Женщина. Мы прибыли на конечную станцию! Это Куликовский вокзал. Поезд больше не продолжит движение. Вам нужно освободить вагон. Мне здесь... надо помыть что-то.

Вика, вздрогнув после первого слова, посмотрела на мужчину, который обратился к ней, и узнала в нем молодого проводника, с которым она ехала практически всю дорогу. Когда она села в вагон поздно ночью, проводник сразу показался ей немного странным, но на самом деле он был очень добрым и миролюбивым. У него были прямые светло-соломенные волосы, серые глаза, длинный нос, напоминающий клюв большой птицы, и странное выражение лица с застывшим на нем недоумением. Пуговицы на его форменной рубашке были расстегнуты, галстук легко болтался на заколке у живота. Рукава были закатаны до локтя, а он держал швабру в левой руке и нетерпеливо перебирался с одной ноги на другую.

Вернувшись в реальность, Вика вздрогнула. Она поняла, что вагон уже давно опустел и все пассажиры уже покинули его. Проводник был занят уборкой своего рабочего места и почти закончил мытье вагона, когда обнаружил ее - пассажирку, которая забыла выйти.

Молодой человек терпеливо ждал, его немигающий взгляд устремлен на Вику, которая задумчиво смотрит на него, словно вспоминая что-то или принимая важное решение. На ней был серый спортивный костюм и синяя ветровка. На ногах она носила старые белые кроссовки, а на коленях держала черную спортивную сумку среднего размера, которая была наполнена лишь на треть.

Определить возраст женщины было сложно. Хотя было видно, что она еще достаточно молода, выглядела она не очень хорошо: худощавая, измученная, заострившиеся скулы и разрозненные морщины на лице, а также темные синяки под глазами. Ее черные волосы, с примесью серебряных нитей седины, были собраны в хвост и туго завязаны на затылке резинкой, из-за чего ее лоб казался высоким. Под расстегнутой олимпийкой можно было разглядеть острые ключицы, а на шее висел алюминиевый крестик на обычной белой нитке. У нее не было украшений или следов макияжа, только две дырочки в ушах свидетельствовали о том, что раньше она носила серьги. Тонкие и неровные пальцы с коротко подстриженными ногтями также не отличались изяществом или наличием украшений.

Внешность пассажирки можно было назвать несовершенной и даже отталкивающей, если бы не ее глаза - большие и глубокие голубые глаза, словно у младенца. Они привлекали своей наивностью и чистотой. Эти глаза казалось не принадлежали этому лицу или этому человеку, они были словно белые розы среди безжизненной пустыни. Они притягивали человека и не отпускали его. Эти глаза жили своей собственной жизнью, ведь глаза - это зеркало души. Попав в ловушку этих глаз, проводник застыл в ожидании и больше не решался произнести ни слова, ни продолжить мытье оставшейся части вагона.

Женщина неожиданно встала, словно сбросив с себя притяжение, немного беспокойно оглядела купе, чтобы убедиться, что ничего не забыла, и уже готовилась покинуть вагон. Однако, после краткого колебания и без единого шага, она снова села, виновато посмотрев на проводника.

— Дело в том... что мне некуда идти!• • •

Процесс становления ей особенно не запомнился; она скорее переживала стыд и дискомфорт. Затем внезапная боль пронзила ее самое глубокое место — и все. Вика больше ничего не чувствовала. Когда Алешка закончил свое дело и откинулся в сторону, как напитый клещ, Вика осторожно слезла с кровати, слегка помыла кровь холодной водой в чугунной ванне (горячей не было), оделась и потихоньку устроилась на диване. Она положила голову на грудь своего первого мужчины и размышляла о том, как они будут жить и быть счастливыми с Алешкой, как будут любить друг друга. Вика так и не смогла закрыть глаза, только любовалась красивым лицом Алешки и тихонько вздыхала.

Утром Вика рано ушла, чтобы не будить его, она пошла домой как мышка, бабушка не заметила, что она не ночевала дома. Как только подушка коснулась головы, девушка тут же заснула. Она видела приятные сны, но на этом все закончилось. К вечеру весь двор знал, что Леха Петров разорвал целку Вике Веревкиной поспорив с парнями о том, что он будет уговаривать ее две недели, а она уже через шесть дней сдалась. Что за герой! Говорят, он выиграл ставку на сто рублей и бутылку пива за оперативность. Но после этого у Алешки все пошло наперекосяк. Похоже, бог есть на небесах. Хотя если посмотреть со стороны, у Вики всегда были проблемы с жизнью!

После того случая, когда бабушка отвела внучку к врачам, она начала беспокоиться о возможной беременности. Бабушка считала аборт грехом и боялась того, что еще один рот придется прокормить. Однако на этот раз все обошлось благодаря милости Божьей. Единственным неприятным последствием было то, что девушку стали осуждать. Несмотря на это, она не бросила учебу перед выпускными экзаменами. Руководство пошло ей навстречу и позволило сдать экзамены отдельно от других студентов. В результате успешной сдачи экзаменов ей был выдан диплом.

В июле приехала мама, как всегда неожиданно. Она заявила, что дела у нее идут в гору и скоро она разбогатеет - так она всегда говорила, когда хотела занять деньги у бабушки. Но она не захотела слушать об случившемся и лишь отмахнулась, считая ошибками молодости. Зато она пообещала устроить дочку, специалистку с дипломом, в хорошее кафе под Москвой. У нее там есть знакомый армянин, который владеет сетью ресторанов и шашлычных. Он возьмет ее на работу поваром, а через полгода может перевести на должность старшего повара. Вика поверила в обещания мамы и забыла о своих проблемах.

Через неделю Вика уже была в Подмосковье. Но все оказалось не так радужно, как обещала мать. Ее приняли на работу посудомойщицей и дали только полставки. Приходилось работать полторы смены. Работа была ужасной, а зарплата копеечная.

- Потерпи немного! - успокаивала мать, куря опалительные блоки в подъезде,- вскоре все наладится. Дела идут в гору. Ты получишь аванс до двадцатого числа?

Мать и Вика жили в общежитии в небольшой комнатке, которая была заполнена товаром на 80% - большей частью это были китайские...

одеждой из пуха, куртками, искусственной обувью и другими ненужными вещами. Мы жили на армейской кровати, ели простую пищу - сублапшу, шпроты, дешевые колбаски.

Личная жизнь была отложена в сторону. Все время мы лишь выживали. Два дня в неделю я работала по 14 часов в посудомоечной машине, а на выходных мы с мамой ходили на рынок, тащили тюки и сумки, продавали одежду. Вот такая была наша жизнь.

Моя мать любила меня, конечно, не так как все обычные матери любят своих детей. Бывало, мы сидели поздно вечером на скамейке возле общежития и она закуривала "Опал", а мы распивали бутылку горького пива.

- Мы разбогатеем и выберемся из этого ужасного места. Не переживай, дочка, удача непременно повернется к нам! Все будет лучше. Мы построим свой дом и купим земельный участок. Будем выращивать хризантемы. И я найду тебе достойного мужа. Ты закончишь университет. Просто нам нужно еще немного подождать, чуть-чуть.

- А я, мамочка, открою свой ресторан на берегу лазурного моря. У меня будут белые фартуки с голубой окантовкой, такие же тарелки и стеклянные бокалы из тонкого прозрачного стекла, а в них будет белое вино. Море будет синим-синим, и чайки будут кричать...

- Все будет так, доченька, все будет так. Но нам просто нужно еще немного подождать. Пойдем спать, завтра рано вставать...

Моя мама не дожила до лучшей жизни. Весной мы также посидели на скамейке, помечтали, послушали птиц, и пошли спать пораньше. Но на следующее утро она не проснулась - сердце! Осталась только я одна совсем. Бабушка к тому времени уже сдала: она больше не выходила из больницы. Нас выселили из общежития, все нераспроданные вещи какой-то хитрый Славик сразу продал и дал мне 500 рублей в качестве компенсации.

Смешно или грустно, но русская поговорка "Не было бы счастья, да несчастье помогло" имеет свое основание. Вика, с темными кругами под глазами от слез и бессонницы, и с полупустой спортивной сумкой (немного своего добра удалось накопить), после похорон отправилась к Армену - владельцу ресторана, чтобы получить расчет: девушка решила вернуться на родину к бабушке и принять все последствия.

А он, стоя на пороге, сказал ей:

- Вика, я так жалею, так жалею! Я очень уважал твою мать, я любил ее, а она так поступила. Послушай меня, девочка, я возьму тебя у себя поваром. Зарплата будет выше, я помогу снять комнатку. Ведь я ей в большом долгу.

Вика только слабо осознала происходящее и автоматически подала заявление. Армен сразу же выдал аванс и сам повез ее на стареньком Mercedes посмотреть квартиру. Они остановились на однокомнатной квартире, почти как комната в общежитии, но зато с отдельной кухней. Душ и туалет на двух хозяев, но что поделаешь... придется привыкать!

Так Вика осталась в Подмосковье. На следующий день она уже начала работать. И так дела пошли в гору (как говорила мать!). У нее появилось немного свободного времени, и она записалась в библиотеку, а потом на курсы бухгалтеров, на всякий случай, может пригодиться!

А перед Новым годом Вика познакомилась с Игорем в библиотеке. Он представил себя как молодого бизнесмена. Пригласил ее в ресторан, но скромная Вика отказалась. Так прошло несколько недель мимолетных встреч, и Игорь узнал многое о Вике. Недолго думая, он пригласил ее работать бухгалтером в своей фирме. Девушка думала и мучилась около месяца. С одной стороны ей хотелось выбраться из душного квартирного пространства, ведь она успешно закончила курсы и словно судьба подтолкнула ее. С другой стороны, она чувствовала себя обязанной Армену за все, что он для нее сделал.

Однажды вечером, когда ресторан был уже почти закрыт, уставший и проницательный Армен заглянул в кафе.

— Вижу, тебя что-то тревожит, девочка! Расскажи мне!

Вика поделилась со своим другом всеми своими мыслями и переживаниями. Старый армянин лишь посмотрел на нее с грустью и сказал:

— Почему ты так бездумно относишься к своей судьбе, глупышка? Завтра отправляйся туда и устраивайся! Мы здесь без тебя справимся. Кстати, Оля уже давно хочет занять твое место. А я выплачу тебе приличный бонус к концу недели! Так что поехала!

Так в компании "Кристаллы" появился новый бухгалтер. У нее не было опыта, но она быстро все усваивала. Главный бухгалтер Елена Сановна обучила ее всему необходимому, и Вика через несколько месяцев уже самостоятельно составляла накладные, проводила инвентаризации на складе и начисляла зарплату сотрудникам: одну официальную, другую неофициальную (как все делали тогда).

Девушка начала ухаживать за собой. У нее появилась косметика. Она носила красивую одежду. Теперь она ходила в парикмахерскую. Ее ногти стали ухоженными. И у нее были туфельки на каблучках. Но в ее душе она так и осталась доброй и простой.

Жизнь Вики налаживалась. Она сменила арендованную квартиру. Отправила деньги своей бабушке на операцию. И даже смогла начать откладывать немного деньги в банке. Но личная жизнь так и не сложилась для нее. Хотя мужчин много замечали ее, и они бросали на нее значимые взгляды, они не хотели от нее столько, сколько она сама хотела бы дать. И честно говоря, ей очень нравился Игорь, но он уже имел невесту и был занят будущим браком и бизнесом. Это был такой сложный узел, который не так просто развязать. Вика не отчаивалась, ведь где-то на этой жизненной дороге появится ее принц на белом коне!

Время шло. В ноябре Вике исполнилось 23 года. А спустя немного больше месяца наступил тот фатальный год (хотя, честно говоря, сколько уже было в жизни Вики таких фатальных лет).

Сразу после нового года в совете директоров КРИСТАЛЛОВ произошел раскол. Глава семьи, отчим Игорев, сразу же устроил неожиданную проверку. Игорь (видимо, предвидел неприятности) тут же уехал в Германию со своей женой на неопределенный срок. Главный бухгалтер Елена Сановна попала в больницу из-за инсульта. Оставшаяся одна Вика оказалась перед лицом трудностей. Ревизия выявляла все новые и новые недостачи. Фальсификация документов и прочие махинации стали обычным делом. Девушка была в шоке - всегда все цифры сходились на ноль, а тут оказалось, что имелись миллионные потери. В общем, её подставили очень подло и бесчестно. Старший сдал её в прокуратуру, зная, что она невиновна.

В процессе расследования девушке назначили 5 лет общего режима и отправили "к месту отбывания наказания". Так закончилась её счастливая жизнь. В тюрьме такой простой девушке было бы очень тяжело, но опять же повезло. Когда её привели в отряд, все сокамерницы сразу же расположились к ней как к коршуну, но только одна женщина из глубины барака окрикнула их, и все разбежались!

"Мамка" Вера вступилась за неё. И её слово было законом в отряде!

- Действительно, ты очень похожа на мою Дашку, как две капли воды. Сколько тебе лет?

- 5 лет колонии общего режима по статье..

- Нет, сколько тебе на самом деле лет, глупышка! Какой у тебя возраст?

- Мне двадцать три года.

- Так и моя глупышка была двадцать два с небольшим. Утонула и даже нерожденного ребенка с собой забрала на дно проруби. Эх! - "мамка" задумалась надолго, грустно уставившись в одну точку.

Вика внимательно изучала ее, тихо передвигаясь на усталых ногах и ощущая напряженные взгляды своих сокамерниц по спине. Женщина была не молода, лицо покрыто глубокими морщинами, под глазами видны темные круги от проблем с почками, темно-русые волосы с проседью были собраны в хвост, а массивный подбородок выдавался вперед. У нее были большие и крепкие ладони, а сама она была довольно крупной и тяжелой.

— Итак. Людка! Подойди сюда! — Вскоре перед ними появилась невысокая женщина в тюремной одежде, из-под платка выглядывали белые локоны, а ее хитрые желтые глазки двигались то туда, то сюда как у лисы. — Новенькой нужно что-нибудь покушать, нормальное блюдо. Вот так, иди! — уже громче обратилась ко всему коллективу — Эту новичка никто не трогает! Она под моей личной защитой! Понятно?

За спиной Вики раздался тихий шепот, и все начали разбегаться.

На мгновение взгляды женщин пересеклись.

«Спасибо» — сказала глазами Вика.

«Иди уже. Если одну дуру не смогла спасти, то может другую сумею» — таким же взглядом ответила «мамка» и отвернулась к решетчатому окну.

Нельзя сказать, что жизнь Вики отличалась от жизни остальных заключенных. Защита распространялась только на условия пребывания в бараке, но за его пределами все работали равными. Вике поручили работу в швейном цехе. Узнав, что она повар, «мамка» пыталась поместить ее в столовую, но не получилось, там работали слишком привилегированные люди. Зато Вика освоила искусство шитья и кроя, что у нее очень хорошо получалось (золотые руки можно сказать). К третьему году к ней уже обращались за пошивом платьев и другой одежды те, у кого срок приближался к концу.

На четвёртом году появился Костик. По переписке. Также отбывал срок. Вышел на полгода раньше Вики. Имел красивый стиль письма, произносил восхваляющие фразы, пел дифирамбы. Молодое сердце Вики затрепетало снова. Она нашла его через объявление и написала ему просто из-за скуки. Все так делали, и она решила присоединиться к компании. «Мужчина, 37 лет, 178 см, 76 кг, из места лишения свободы ищет девушку для общения и серьёзных отношений. Весёлый, общительный, без вредных привычек» - указала Вика на первое подвернувшееся объявление. Её письмо получилось скучным, она не умела сочинять письма как мастер. «Я такая-то, отбываю срок за то-то и тому подобное». Костик отправил ответ на шести... тетрадных листах, украшенных аккуратными орнаментами. Само письмо было написано красивым почерком и напоминало приключенческий роман. Он оказался потомственным моряком из Одессы, который заступился за честь девушки в заморском порту и нечаянно убил нападавшего в драке. Он раскаивался в своём поступке, регулярно ходил в церковь и хотел начать новую жизнь с чистого листа. Эти строки тронули Вику, и она стала писать следующее письмо более тщательно, аккуратно выводя буквы и переписывая его несколько раз.

Во втором письме он прислал фотографию. Улыбчивый, одетый в тельняшку. Его немного вытянутое лицо и глубокие проборы имели отдалённое сходство с Челентано. Вика полюбила это лицо, эти письма, эти слова полные тепла, и у неё появилась цель. Их общая цель! Костик звал её к себе, рассказывал о небольшой хижине на берегу моря, где будет её ждать. Небольшой огород с виноградником. Он говорил, что пока устроится слесарем, накопит на маленькую лодку, и они будут ходить на морскую рыбалку, а Вика родит ему детей, и они будут счастливы до конца своих дней.

Вика была глубоко тронута и рассказала ему, что у нее есть небольшие сбережения, которые она готова вложить в основание их будущего счастья. Она предложила использовать эти деньги для покупки лодки, о которой Костик раньше упоминал.

Когда Костик освободился в сентябре, он написал письмо Вике, сообщив ей, что уже нашел для них маленький домик и уже внес первоначальный взнос. Он также прислал фотографии этого домика - небольшой домик с виноградником и фруктовыми деревьями, черепичной крышей и белой верандой.

Вика немедленно отправила ему почти все свои сбережения. Костик отписался ей, сказав, что денег на покупку дома хватит более чем достаточно, и у него даже осталось немного! Хотя на яхту этих денег не хватит, но на мотоцикл для работы - точно хватит! Через месяц он написал еще одно письмо, в котором сообщил, что ему предложили снова пойти в море и что он уйдет в рейс на полгода, чтобы заработать деньги. Он сказал, что будет ждать Вику в их новом доме в городе Чистоводск, поселке Прибрежном, на улице Генерала Молотова, дом 17.

В оставшиеся месяцы своего заключения Вика была счастливее всех. Ее называли "Солнечко", потому что она сияла изнутри, предвкушая будущую счастливую жизнь со своим возлюбленным.

Однажды Вика, полная счастья, не обратила внимания на то, что последние письма от Костика были отправлены из Ворошиловки, а не из Чистоводска. Они также были подписаны "до востребования". Но какое значение имели эти мелочи для женского сердца?

Некоторые люди говорят, что в Чистоводске нет ни поселка Прибрежного, ни улицы Генерала Молотова. Может быть, Костик ошибся? Но мы не нашли там ни одного человека по фамилии Молотов, Золотов или Болотов. Он говорил о домике у моря, но до самого моря ехать двое суток, это уже не Чистоводск. Я не знаю, может быть я такая глупая и наивная, все перепутала, а может быть меня обманывал моряк. И куда теперь идти, я не знаю...

Оба задумались на долгое время.

— Благодарю за то, что выслушали мою историю! — Вика внезапно пришла в себя, собралась. — Прошу прощения за то, что отняла у вас время. Пойду я. — Она поднялась и уже направилась к проходу вагона, когда проводник позвал ее:

— Куда. Куда же. Вы пойдете. Куда? Ведь некуда для вас.

— Да ничего! Где наша не пропадала! Немного денег есть на сберегательной книжке. Я переночую в гостинице, а утром решу, что делать дальше. Утро - золотое время для размышлений, верно?

— Да, — рассеянно ответил парень.

— Спасибо вам! Пусть бог хранит вас! — Вика улыбнулась и быстро пошла к выходу.

— Но подождите! — бросился ей вслед проводник, а за его спиной громко упала швабра на пол. — Подождите, Виктория!

Уже в дверях тамбура она повернулась и улыбнулась снова.

— Куда вы так торопитесь? Подождите! Но так не должно быть! Слушайте!

Вика на мгновение опустила свои глаза, а затем взглянула снова на проводника:

— Слушаю.

— Я хочу. Хочу помочь вам. Вот что. Слушайте! — Парень говорил несвязно, видно было, что он непривычен к разговорам, и ему трудно составить связные фразы. — Вы можете остаться у меня на ночь сегодня. Не думайте плохого. Я хочу помочь...

— А не страшно приютить преступницу?

— О чем вы? Вы не преступница! Я вижу по вашему взгляду. Вы добрая!

— Добрая, да. Только всегда моя доброта оборачивается ко мне спиной!

— Слушайте. Я живу сейчас рядом со станцией. У меня есть немного места и мы пойдем туда. Квартира недалеко отсюда. Мы с товарищем ее арендуем. Когда он на работе, я живу там. Когда я работаю, он живет. Удобно. Мы платим только за одного. А завтра у меня выходной. И мы вместе придумаем, что делать дальше! Ну как? Согласна?

У Вики на губах появилась улыбка, когда она взглянула в окно. Она уже не раз испытывала разочарование, доверяя людям, но все же не могла полностью отказаться от веры в доброту. Ведь невозможно, чтобы все вокруг были злыми и только использовали и предавали.

— Пойду! — решила она и проводник снова утонул в ее глубоких синих глазах, полностью погрузившись в них.

Вика предложила помощь, но проводник отказался, сославшись на правила и начальство. Пока он продолжал мыть остатки вагона, девушка выпила чай из стакана-подстаканника для железнодорожников с двумя кусочками сахара и печеньем. Она сидела в небольшом купе проводникового вагона номер 6.• • •

Виктор Коновалов.

— Привет! Очень рада знакомству!

Вика хотела протянуть руку, но растерялась. Ее попутчик был погружен в свои мысли и не отреагировал на их знакомство.

— О чем вы думаете? — вдруг спросила она, остановившись и застала его врасплох.

— Я? — Виктор машинально сделал два шага, затем повернулся к ней и посмотрел ей прямо в глаза. — Простите, я думаю о вас. Точнее, о вашей истории. Я...

— Знаете, мне действительно неудобно подойти к вам. Беспокоить вас. Спасибо, может быть, я лучше найду гостиницу?

— Нет, нет, нет! Не стоит беспокоиться. Давайте пойдем вместе. Немного осталось, всего один квартал. Мне уже хочется есть. А одному даже кусок не проглатывается! А вы, надеюсь, составите мне компанию!

Вика почувствовала себя странно улыбающейся все это время с тех пор, как встретила этого странного проводника в пустом вагоне: то ему улыбается, то самой себе или своим мыслям. Она молча продолжила движение и достигла его рядом. Они снова шли рядом, прикасаясь локтями.

— Вот мы и пришли, прошу вас. — Они остановились у старого трехэтажного дома с покосившейся крышей, окрашенного бледно-оранжевым цветом. Дверь подъезда, на которой облупилась коричневая краска, висела на разболтанных петлях. В полумраке подъезда виднелась высокая лестница из дерева, ведущая вверх. — Дом древний, но жилье здесь недорогое. Нам с Валеркой мало нужно: просто переночевать и принять душ.

На втором этаже Вика открыла дверь с номером 8, обитую черным материалом.

— Проходите. Извините за беспорядок у нас здесь. У нас типичная холостяцкая обстановка.

— Спасибо! — Вика прошла внутрь и поставила свою спортивную сумку на пол, снимая кроссовки. После духоты на улице квартира приветствовала ее приятной прохладой.

— Я предполагаю, что вы хотите принять душ или ванну. Не стесняйтесь, проходите. Вот полотенце. Если нужно, я могу дать вам футболку.

— Спасибо. У меня есть смена белья. И у меня есть шампунь и губка.

— Вот ключ от ванной, запирайтесь и не беспокойтесь. А я пока схожу в магазин за пельменями и шпротами. Может быть, вы хотите что-нибудь еще?

— Нет, ничего такого! Спасибо вам, Виктор!

Дверь за новым знакомым Вики закрылась, и она осталась одна в незнакомой квартире. Повесив свою куртку на вешалку, Вика прошла в комнату. Деревянный пол из широких коричневых досок приятно охлаждал ее ноги.

Комната была небольшой, но с высоким потолком и большим занавешенным окном, выходящим на улицу. В углах стояли несколько черных рисунков, нарисованных чем-то похожим на уголь. Нечеткие силуэты и грубые черные линии вызывали интерес у Вики.

На стене часы неприятно и громко шли, показывая почти семь. Вика села на край дивана и, скрестив руки на коленях, закрыла глаза и откинула голову назад. Девушка неподвижно сидела таким образом некоторое время, вспоминая события прошедшего дня, а затем потрясла головой, избавляясь от лишних мыслей, и встала.

"Подумаю обо всем завтра" - пронеслась мысль. "А сейчас нужно прийти в себя".

Девушка стояла перед зеркалом в нижнем белье и чистила зубы, рассматривая свое отражение •••

в зеркале.

"Без слез не обойдешься" - размышляла она, глядя на худощавое тело, выступающие ключицы и ребра, тонкие руки, покоившиеся грудь, которая свободно помещалась в простеньком белом бюстгальтере, который теперь казался ей большим. Только глаза остались прежними и с живым интересом рассматривали свою хозяйку. В распущенных волосах слишком явно мелькали седые волосы.

"А если накраситься и сделать прическу, то может быть все не так уж плохо? И килограммы наберутся и щечки появятся. Ведь теперь главное - находиться на свободе. Жизнь дает возможность начать все с чистого листа". Вика попыталась улыбнуться. Улыбка получилась вымученной и жалкой, но глаза задорно сверкали, что придавало ей сил.

Старая ванна быстро наполнялась горячей водой, из крана шел пар.

Вика сняла белье и положила его прямо на раковину, повесила его на батарею и блаженно окунулась в горячую ванну. От горячей воды ее кожа покрылась мурашками. Девушка откинулась на заднюю стенку и закрыла глаза. Перед ней слегка проступал образ Виктора.• • •

С глазами и вторым подбородком, где вначале выговорила рядового Коновалова за обрыв линии, а затем тут же соблазнила на жесткой и скрипучей койке военной кровати.

После службы в армии Виктор поступил в колледж железнодорожного транспорта и уже почти год работал проводником на поезде Москва - Чистоводск. В личной жизни с женщинами у него тоже не всегда складывалось удачно. К своим 23 годам он не имел стабильных отношений. Однако, иногда после работы его приглашала к себе Наташа Ростова, опытная проводница из 3-го купейного вагона: она была стройной и привлекательной, с пышной грудью и широкими бедрами. Ей было за 30, она уже была замужем и имела дочь восьмого класса. Наташа была самостоятельной и решительной женщиной, она могла отстоять свое мнение и дать отпор любому. Однако у них были лишь случайные встречи и иногда они занимались сексом, удовлетворяя свои физические потребности без обязательств. Виктор был скромным по натуре и не мог отказать ей, хотя и не считал ее подходящей кандидатурой для серьезных отношений. Он не чувствовал комфорта в ее компании. Итак, они встречались 2-3 раза в месяц после 23:00 в купе проводников на конечной станции Куликовского вокзала, когда все коллеги уже уходили домой. Они пили чай, а иногда и алкоголь. Наташа рассказывала анекдоты и интересные истории из жизни, а Виктор молча слушал, улыбался и соглашался там, где нужно. Он наливал ей вино или шампанское. Когда она достигала определенного состояния, она становилась раком, опираясь на столик вагона и широко раздвигая ноги, а Виктор уже знал, что делать...

Виталий стал краснеть, размышляя о своих фантазиях, и не заметил, как уже приблизился к дому, сжимая в ладони пакет с продуктами. После нескольких глубоких вдохов он попытался собрать мысли и вошел в полумрак и прохладу подъезда.•  •  •

Девушка резко потянула за руку и быстро опустилась в ванную, немного проливая воду на пол из-под нее. Она немедленно почувствовала жгучую жару и сильное чувство жажды. Вспоминая этот момент позже, она не могла объяснить себе, почему отправилась на кухню пить воду, когда можно было это сделать тут же, из-под крана.

Вика призадумалась: если в квартире было тихо, значит, Виталий еще не вернулся. Она быстро выскользнула из ванны, нащупав босыми ногами тапки и бегло завернув полотенце вокруг тела, направилась на кухню, где выпила два стакана холодной воды. Взяв с собой еще один стакан воды, Виктория направилась назад и уже подходила к двери ванной, когда входная дверь в прихожей резко открылась, и Виталий вошел, запыхавшийся, как будто бежал по лестнице. На его лице было забавное покраснение.

Вика, держа одной рукой стакан с водой, моментально протянула другую к дверной ручке, чтобы быстро зайти в ванную. И тут полотенце, завернутое наспех вокруг тела, предательски сползло, и Вика не успела поймать его локтями и удержать на себе. Теперь она предстала перед Виталием полностью обнаженной, проливая из стакана воду на свое уже мокрое тело.

Виталий окаменел, он понимал необходимость отвернуться, но сам был завороженным видом обнаженного тела Виктории: капельки воды играли на ее бледной коже; ключицы и ребра выступали; маленькие груди с темными сосками, которые Вика пыталась прикрыть ладонями; плоский живот с ямкой в виде перевернутой запятой; треугольник лобка, покрытый темно-русыми кудряшками. Он почему-то открыл рот, но тут же закрыл его.

Вика стояла, слегка прикрываясь руками и направляя свой взгляд не на него, а на его лицо, его глаза. Ей было ясно, что ей нужно взять полотенце и уйти в ванную комнату, чтобы спрятаться от стыда. Затем она собиралась бежать из этой квартиры, покинуть этого человека и себя - такую неуклюжую и неудачливую. Но она оставалась на месте, не осмеливаясь двигаться. Она знала, что если уйдет сейчас, то уже никогда не сможет вернуться назад. Она не хотела этого, ей не хотелось потерять то, что только что обрела. Кроме того, ее интересовало: "Что будет дальше?". У нее уже было нечего терять; она не могла придумать ничего более позорного. Поэтому она стояла там, застывшая и прикусив нижнюю губу. Физически ощущала ласку (прикосновения какими-то нежными теплыми пальцами) его голодных глаз по своему обнаженному телу. Ей было приятно стоять перед ним голой, видеть, как его взгляды жадно пробегают по ее телу, как на его румяных щеках появляется краска стыда. Было приятно видеть, что он не отводит глаз от нее, что в его лице нет разочарования или отвращения (хотя она и задавалась вопросом, ЧТО ему могло понравиться в ней - такой худенькой и неприметной после пяти лет заключения). Однако он продолжал пристально изучать ее, словно готовый броситься на... цель. Но что-то удерживало его, словно якорь держит собаку на поводке. И Вика помогла ему. Она пересеклась с ним взглядом и медленно опустила руки. Он все понял... свою мечту! Ты должна осуществить ее. Я так думаю! "А ты пойдешь со мной к моей мечте", - хотела уже Вика сказать вслух, но в последний момент сорвала это предложение. Она еще не была уверена, что готова произнести эти слова.

Они снова замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Вдруг Вика почувствовала, как рука Виктора нежно скользнула по ее бедру, и это вызвало в ней желание. Понимая ее желания, другая рука Виктора ласково сжала ее грудь, а его губы уже искали сосок.

Виктория увидела кошелек Виктора, положенный на тумбочку, и не стала считать это неправильным поступком - она хотела купить продукты для Виктора и позже вернуть ему эти деньги. Открыв кошелек, она взяла 500 рублей и аккуратно положила его на место. Тихо закрыв за собой дверь, Виктория вышла на улицу и глубоко вдохнула прохладный утренний воздух. Это было ее первое утро на свободе после тюремного заключения. Она была рада быть свободной - не в тесном пространстве вагона и не среди толстых стен тюрьмы.

Виктория шла по узкой пустынной улице провинциального городка с энергичной походкой и улыбалась, думая о чем-то приятном. Первые лучи утреннего майского солнца освещали ее лицо, и она примельком щурилась под ними. Остановившись около старой церкви, Виктория перекрестила себя трижды. Раньше она не верила в Бога, но последние годы ее отношение к религии изменилось. Она пообещала себе зайти в храм днем и поставить свечу за свою маму, а пока отправилась в продуктовый магазин. У ворот церкви стояла старушка в истертой серой шали, протягивая руку с пластиковым стаканчиком. Ее лицо было складочным, словно одни морщины подминали другие более ранние морщины, но блеклые глаза были яркими и полными задора. Виктория замедлила шаг возле старушки и остановилась в нерешительности. Она хотела дать старушке деньги, но у нее была только одна купюра, которую она взяла у Виктора на продукты. Это создавало неловкую ситуацию - старушка ожидала от нее помощи, а Вика не могла просто так уйти, не положив ничего в стаканчик. Она почувствовала себя неловко объяснить, что у нее нет нужной суммы и что единственная бумажка должна быть разменена. Как будто читая ее мысли, старушка произнесла:

— Замечательная погода сегодня! Но холодно, не находишь? И ты вот так раздетая бегаешь, дочка! Кажется, у тебя жаркая кровь!

— Я... — начала Вика, но старушка словно не слышала ее и продолжила. — Универсам за тем углом только что привезли свежие яйца. Возьми, дочка, белые, но не самые большие, помельче - они самые вкусные. Это я точно знаю!

— А откуда вы... — удивилась Вика, но старушка вновь перебила ее.

— Ты иди, дочка. На улице еще холодно. А тебе нужно беречь себя. Скоро будешь мамой, а ты так небрежешься! Болезней тебе не надо. Пойди уже!

— Хорошо. Ладно. — Вика была смущена и удивлена странной речью старушки, которую она почти не узнавала. — Но в одном она права: на улице еще недостаточно жарко для одежды в один слой, особенно ранним утром. — Я куплю продукты сейчас, а на обратном пути вернусь.

— Не нужно, дочка! Ты уже заплатила Богу очень большую цену. Дважды, а то и трижды переплатила. Теперь твоя очередь получать чудеса от Бога. Иди уже!

Так и не найдя слов в ответ, застенчивая девушка задумчиво направилась в магазин, указанном старушкой.

Взяв все необходимое (яйца, белые и небольшие, как посоветовала старушка; свежий хлеб, сыр и колбасу), Вика подошла к кассе и начала прикидывать стоимость продуктов, чтобы убедиться, что у нее достаточно денег.

— А вы не желаете лотерейный билет? — Улыбаясь, спросила продавщица в красном фартуке и шапке такого же цвета на голове, пробивая товар. — "Мгновение удачи", мгновенный выигрыш до 10 миллионов рублей. Вот возьмите этот билетик на сдачу, у меня нет мелочи.

Вспомнилось Вике, как в далекие тюремные ночи они с подругами мечтали о свободе и о том, что первым делом им нужно будет испытать удачу в лотерее. Ведь вдруг повезет! Она сама тоже собиралась так поступить, но последние события размыли это желание и отодвинули его на задний план.

— Почему бы и нет! — ответила Вика с улыбкой. — Жизнь полна неожиданностей! • • •

Действительно, это была истерика. Она уставилась на него, и его лицо казалось ей таким забавным, что она неудержимо заржала, расплескивая слезы по щекам. Его смех отозвался на ее искристый искренний смех, и оба они стояли в прихожей, глядя друг другу в глаза и не могли перестать смеяться. А потом без слов бросились друг к другу в объятия, а Виктор поцеловал лицо Вики беспорядочными поцелуями, чувствуя горечь слез на своих губах. • • •

Счастливая пара. Она немного поправилась, восстановила свой прежний вес и избавилась от тюремной худобы. Теперь ее каштановые волосы развевались на ветру. На ней было простое светлое платье и туфли-лодочки, а он был одет в светлые брюки и светло-сиреневую рубашку. К слову сказать, на его птичьем носу были стильные очки-капли, которые очень ему шли!

На их безымянных пальцах блестели серебряные обручальные кольца — символ их помолвки. Похоже, они закончили все дела перед отъездом в маленький курортный городок Лазурный, где приобрели уютный домик и собирались осуществить мечту Вики о собственном ресторане.

Каждый день Вика регулярно посещала храм, где ставила свечи в память о своей маме и благодарила Бога за счастье. Она также надеялась повстречать ту прозорливую старушку, которая предсказала ее судьбу. Однако Вика больше не видела эту старушку ни у ворот храма, ни внутри его. Перед отъездом она спросила у молодого священника, настоятеля храма, о старушке, но тот смущенно ответил, что за все время его служения он никогда не встречал такой старушки.

Оставалось только гадать – была ли она на самом деле или это было всего лишь призрак.

Когда Вика уже уезжала из города (за окном поезда шел первый ливень июня), она кажется заметила одинокую фигуру в серой шали на перроне. Старушка трижды перекрестила их и, повернувшись, удалилась.

Эпилог

Я недавно побывал у них в Лазурном – месяц назад, в августе. Однажды вечером, за бутылкой белого мускатного вина, хозяева уютного ресторанчика «Победители» рассказали мне свою историю, которую я постарался передать вам.

Конечно, их заведение не является огромным рестораном и не расположено на первой линии у моря. Но зато это небольшое и очень уютное место под каштановыми деревьями, о котором знают немногие. Здесь собираются пары несколько старше возраста, одинокие туристы или писатели, как я – люди, странствующие по свету в поисках вдохновения. В ресторане звучит приятная музыка, готовят изысканные блюда и подают отличное молодое вино. Столы украшены белоснежными скатертями с голубой отделкой, а посуда – из белого фарфора. Персонал носит фартуки, а на стенах развешаны черные угольные рисунки – талант Виктора.

Рассказывают, что раньше хозяйка успевала и самостоятельно готовить еду, и уделять внимание каждому из посетителей (ведь ресторан был небольшим, всего на восемь столиков, плюс барная стойка), хотя у них был и наемный персонал, который тоже всегда был занят. Но сейчас она находится в отпуске по беременности уже на восьмом месяце, а также ожидает двойню, поэтому ей уже трудно справляться самой с кухней и залом, да и успевать повсюду.

Они проживают в небольшом одноэтажном доме с мансардой, окна которого выходят на берег моря. В небольшом садике цветут хризантемы.

Если когда-нибудь случится такая возможность,

Побывайте в ресторанчике под названием «UIСТОRUM», который расположен на улице Каштановой, у трех каштанов. Обязательно попробуйте их фирменное блюдо — «Омлет по-Хански». Просто очень вкусно!